Куда он денется с подводной лодки - Наташа Труш

– Здравствуй.

Он узнал голос Инги, и внутри у него все трепыхнулось. Хрен знает от чего, от страха ли, от неожиданности ли, но трепыхнулось. Больше всего его поразило то, что голос у Инги не выражал ничего. Никаких эмоций. Умеет она это делать. Причем, не специально. Просто, там, где ей что-то безразлично, она вежливо-холодна, и все.

– Здравствуй, – откликнулся Стас.

Дана сползла со стола, и попятилась вон из кабинета, выдавливая зрителей и повинуясь жесту Воронина: «кыш-кыш» показал он ей, и едва закрылась дверь за медсестрой, Стас повторил:

– Здравствуй, Инга!

– Узнал.

– Ну, как не узнать… – Воронин заставил себя улыбнуться. Ему показалось, что это хороший знак: жена сама позвонила, стало быть, хочет вернуться.

Он попытался пошутить:

– Долго гуляете, девушка! Когда домой вернуться изволите?

– Я не вернусь, пока ты там. Я не торопила тебя, но все складывается так, что надо тебе поспешить. Я знаю, что тебе некуда идти, поэтому даю тебе некоторое время на поиск квартиры. И если бы не брат, я бы не стала тебе звонить… – Инга помолчала. – Он приезжает. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, поэтому ничего ему не скажу про твой секс-вираж. Более того, я скажу, что ушла сама. Но ты при этом не тяни: я хочу, чтобы к первому сентября ты выехал из дома.

– Инга, но ты знаешь, что мне некуда идти… – Стас растерялся. Он не ожидал такого поворота.

– Не проблема. Ты хорошо зарабатываешь, и можешь снять квартиру.

– Инга, может быть…

– Не может, – поняла блудного мужа Инга Валевская, и резко оборвала его робкую попытку поговорить. – Не может. И ты понимаешь – почему. Разговор окончен. Принимай срочные меры по поиску квартиры.

Инга повесила трубку. Внутри было противно. Ей уже не было жалко себя и Стаса, ей просто было тошно. Надо же, как вляпалась, что даже не расскажешь никому!

Инга встретилась с братом на Сенной. Ингмар – красивый, высокий, голубоглазый, но темноволосый, а в прическе уже лет с двадцати проседь, как у отца, – увидел Ингу издалека, приветливо помахал. Она даже пробежалась немного от стоянки, на которой бросила свою верную «лошадку» – красную «Мазду», и повисла у брата на шее. Он покружил ее немного, легко удерживая в сильных руках. Потом поставил на тротуар, поправил прядь волос, поцеловал в ухо.

– Привет, моя хорошая!

– Приветик… – Инга прижалась к нему, пряча глаза.

– Плачешь что ли? – Ингмар взял ее за подбородок и внимательно посмотрел. – И что сии слезы значат? А?

– А ничего они не значат! Просто соскучилась! Пошли – по кофейку и поболтаем.

Она по старой привычке взяла его за руку. В детстве Ингмар никогда не выдергивал свою руку из Ингиной ладошки, даже если мальчишки смеялись над ним. Тех, кто делал это особенно ехидно, Ингмар потом поколачивал при случае. И таким негуманным способом приучил всех пацанов воспринимать маленькую Ингу как его собственное продолжение. Зато, когда Инга подросла, все мальчишки стали ее друзьями и защитниками.

– … и ты хочешь сказать, что сама ушла от Стаса? Ты ушла из своего дома? Из нашего дома?! – Ингмар не замечал остывший кофе. – Инь, ты же понимаешь, что меня не удовлетворит такой вот твой ответ – «Я ушла!». «Ушла» – почему? Стас обидел? Как? Чем?

– Да как тебе сказать. – Инга мялась, придумывая отговорку. – Нет, он не виноват. Дело во мне.

– Ты взбрыкнула? – Ингмар внимательно смотрел на младшую сестренку, как в детстве, когда он дожимал ее, чтобы призналась в том, по какой причине прогуляла урок в школе. – Давай, я напрямую, ладно?

– Давай! – Обрадовалась Инга.

– Мужика завела?

Инга покраснела. И тут же сообразила – хорошая причина. «Отмазка», как бы сказал Дениска.

– Считай, да. – Она подняла глаза на брата. – Да, именно так – «завела мужика».

Ингмар угрюмо молчал. Каким бы современным он ни был, но семья значила для него очень много. И допуская теоретически отношения на стороне, он считал, что два человека, родивших ребенка, должны жить семьей ради этого хотя бы. Просто в жизни Ингмару повезло с женой и мудрой тещей. Да так, что пресловутый кризис среднего возраста он пережил безболезненно.

В его жизни «левый поворот» случился только раз, и у него хватило ума не тащить все это в свою семью. Он почувствовал, что жена обо всем догадалась, но повела она себя при этом так, что Ингмар скоро отметил для себя: а сравнение-то не в пользу новой подруги! И любовь на стороне рассосалась. Дома об этом они никогда не заговаривали, и он был безумно благодарен жене и теще за то, что они отложили свои бабские пилы в сторонку и ни разу не ткнули его носом в дерьмо.

То, что сейчас рассказывала ему Инга, было маловероятно. Это было вообще никак! Она со своим Стасом, как курица с золотым яйцом постоянно носилась. В ее глазах плескалась постоянная забота о нем, как о ребенке. И даже рождение Дениски в свое время не перевернуло в ее мозгах ничего, как это случается у женщин. Стас был ее первым мужчиной. Она его боготворила. Уж кто-кто, а Ингмар хорошо знал, что Инга из породы особенных женщин. Да, ей тоже могут нравиться другие мужчины. Да, она даже может с ними пофлиртовать. Но все это исключительно для самоутверждения: вот, мол, я какая, как я еще нравлюсь! И все! И вдруг – «завела мужика»!

– Мне трудно что-то говорить тебе, что-то советовать, – Ингмар засобирался, достал бумажник и положил деньги под чашку с кофе, к которому он так и не притронулся. – Наверно, должно пройти время, чтобы я понял тебя. У тебя хоть любовь?

Инга замялась. До этого соврала, а тут как-то не получилось. Она неловко пожала плечами.

– Понятно. Ладно, удивившая меня сестрица, – Ингмар Валевский поднялся тяжело. – Тебе решать. Но с сыном будут проблемы, имей в виду. Не поймет он тебя. Прощай.

Никогда еще он так не расставался с Ингой. «Прощай», и все.

Инга смотрела, как он выходит из кафе, как провожают его внимательными взглядами женщины – красивый все-таки у нее брат! Видела, как он переходит улицу наискосок, к угловому дому, где, забравшись передними колесами на тротуар, поджидает его черный мощный джип.

Машина завелась почти беззвучно, моргнула фарами, мягко сползла назад с тротуара, и выкатилась на дорогу. Через секунду джип смешался с другими машинами в потоке, и Инга совсем потеряла его из виду.

Инга думала, правильно ли она поступила. Нет, если бы Стас просто загулял, как миллионы других кобелей, она бы честно сказала брату. Ну, как-то бы предотвратила расправу. Да и не стал бы Валевский трогать Воронина. Ну, разве что чемоданы помог бы «собрать» поскорее. Если бы Стас изменил Инге традиционно. Не он первый, не он и последний.

Но как было объяснить то, что Инга застукала мужа в постели с… мужиком?!! А как все это Денису объяснить? Нет, уж пусть лучше она будет виновата. Потом рассосется, тогда может и скажет брату правду. А вот с Денисом… Тут Ингмар прав на все сто: с Денисом объясняться придется не просто. Он еще и очную ставку им с Ворониным захочет устроить наверняка. Еще тот правдоискатель. Впрочем, все они в роду правдоискатели. Порой Инга думала о том, что лучше бы не знать иногда всей правды, которая может больно ранить, а то и убить. На деле же сама начинала операцию под названием «Следствие ведут Колобки», и преуспевала в этом занятии.

Денис позвонил через неделю, и без долгих разговоров спросил:

– Мама, это правда?

– Что «правда»? – переспросила его Инга.

– Что ты ушла от отца? Это – правда?

– Правда. – Инга обиделась на сына: он так был озабочен, что даже не поздоровался. – А «Здравствуй, мама!» где?

– Мама, а ты меня спросила? – Денис, казалось, и не слышал ее вопроса. – Ты сама вот так решила, да?

– Динь, для тебя ничего не изменилось. – Инга старалась говорить так, чтобы голос не дрожал, но у нее плохо получалось. – Ты взрослый, и общаться со мной, и с отцом тебе никто не запрещает…

– При чем тут «общаться»? – Денис почти кричал в трубку. – У нас дом был, семья! Понимаешь? «Семья»! А теперь – пепелище! И я не «общаться» с вами хочу, а жить с вами…

Он еще долго говорил Инге обидные слова. Она прощала, потому что лучше так, чем та правда, от которой тошнит.

– ПомирИтесь, мама! – попросил под конец Денис. – Ну, хоть ради меня.

Инге бы соврать, а она не могла. Так и сказала:

– Не могу…

И в трубке телефона повисла тишина.

Стас Воронин после разговора с братом жены долго ломал голову: почему Ингмар настроен дружелюбно по отношению к нему? Надо полагать, что Инга ничего ему не рассказала. А после звонка сына, на вопросы которого он отвечал уклончиво, чем еще больше укрепил Дениса в том, что в разрыве виновата Инга, он понял: жена не доложила о нем ничего. Более того, она, похоже, рассказала брату и сыну, что у нее, а не у Стаса, кто-то в жизни появился.